Разохотила меня Птера написать о своих домашних животных, угу, правда, с легким налетом «некрофика».
Их было совсем немного, и их жизнь в моем доме можно описать в соответствии с анекдотом:
- Папа, купи хомячка.
- Нет, сынок, у тебя еще рыбки не сдохли.
Сначала, как водится, были рыбки.
Их было всего несколько: золотые и пронзительно черные усатые сомики.
Все было сделано по науке. Сначала куплен аквариум. Помню, что был он большой с синими железками закрепляющими стекла. В аквариум были положены камни, которые мы лично собирали на прогулке, потом кипятили в большой кастрюле. Куплены были также водоросли и улитки, которые по идее должны были бы чистить стекла аквариума. Я была вообще маленькая, сколько лет мне было не помню, но судя по событиям происходившим в то время года три или может четыре. Аквариум стоял на журнальном столике, и смотреть на него было крайне неудобно, приходилось подтаскивать маленький детский розовый стульчик, вскарабкиваться на него и изучать сквозь мутноватые все-таки стекла глубины «океана». В общем-то к аквариуму я быстро привыкла, мне даже разрешали кормить рыб сухим кормом, и я помню даже сейчас, что пальцы после него не вкусно пахли, а ярко-алый извивающийся мотыль вообще вызывал неприятие, чуть ли не ужас, граничащий с брезгливым удивлением. К рыбкам я так и не привязалась, и даже не помню того, чтобы когда они исчезли из дома, я испытала расстройство.
В школе уже мне вдруг очень хотелось хомячка. До какого-то фанатизма. Я бредила этой дивотинкой. Мама, не выдержавшая моего умоляющего напора на день рождения привела меня в зоомагазин, где я и выбрала бело-рыжего красавца. Назвала традиционно просто, без претензий: Хома. Его я любила. Опять же отчетливо помню: вела дневник наблюдений, сильно переживала, если хомяк грустил, убирала за ним, замирала и не шевелилась, когда он по мне ползал, чтобы не испугать и не повредить ему. Родители между тем решили, что у меня на хомяка аллергия, и посему надо его удалить. Однажды он «потерялся». Я перерыла всю квартиру, все поставила на уши. Мне сказали, что скорей всего хомячок сбежал через вентиляцию, и еще долго я спрашивала у соседей: не находили ли они маленького рыже-белого Хому. Мне почему-то казалось, что он меня тоже любит и обязательно вернется. Но он не мог вернуться, потому что его просто отдали тогдашней подруге моего дядюшки. Об этом было узнано через пару лет.
Потом уже в сознательном возрасте 12 лет мы переехали на другую квартиру. Бывшие жильцы оставили банку, в которой плавали две рыбки: неон и сомик-прилипала и еще мешок с едой. Вот эти рыбы оказались живучими. Я отстаивала воду, ловила их руками из банки, пересаживала в другую, мыла первую, кормила, когда не забывала. Судя по тому, что они жили и друга друга не сожрали все-таки забывала гораздо менее часто, чем могло бы быть. Потом опять же на день рождения мне подарили еще рыбок. Теперь-то я понимаю, что если две рыбки спокойно уживались в трехлитровой банки, то восьмерым там было не просто тесно, а очень тесно. В общем, рыбки стали умирать. Делали они это, как правило, ночью, громко стукались головой в стекло своей стеклянной тюрьмы и всплывали вверх брюхом. От этого стука нервная я просыпалась, путаясь в ночной рубашке, бежала к банке и, найдя в ней очередную рыбью покойницу, заливалась горючими слезами. До сих пор от неожиданного легкого одиночного стука в стекло вздрагиваю.
Когда количество рыб опять достигло двух, массовый мор прекратился.
Самым живучим оказался сом. Вот кому было все пофиг, истинный стоик. Я его однажды на пол уронила, и он намертво присосался к нему, оторвать я его сразу не могла, поэтому сидела рядом, пытаясь все ж таки отделить упрямца от кухонного линолеума, поливая его кипяченой водой и упрашивая вслух не задыхаться. Подцепила наконец чем-то вроде ложки и отправила в банку, и ничегошеньки с ним не произошло. В конце концов, прожив достаточное количество лет, погиб он безусловно редкой для рыбки смертью. Летом, как обычно меня услали на дачу, а родители затеяли ремонт. В общем в банку случайно упал кусок штукатурки…
Один раз я принесла домой котенка, а потом отнесла обратно…
Вот пожалуй и все.
Их было совсем немного, и их жизнь в моем доме можно описать в соответствии с анекдотом:
- Папа, купи хомячка.
- Нет, сынок, у тебя еще рыбки не сдохли.
Сначала, как водится, были рыбки.
Их было всего несколько: золотые и пронзительно черные усатые сомики.
Все было сделано по науке. Сначала куплен аквариум. Помню, что был он большой с синими железками закрепляющими стекла. В аквариум были положены камни, которые мы лично собирали на прогулке, потом кипятили в большой кастрюле. Куплены были также водоросли и улитки, которые по идее должны были бы чистить стекла аквариума. Я была вообще маленькая, сколько лет мне было не помню, но судя по событиям происходившим в то время года три или может четыре. Аквариум стоял на журнальном столике, и смотреть на него было крайне неудобно, приходилось подтаскивать маленький детский розовый стульчик, вскарабкиваться на него и изучать сквозь мутноватые все-таки стекла глубины «океана». В общем-то к аквариуму я быстро привыкла, мне даже разрешали кормить рыб сухим кормом, и я помню даже сейчас, что пальцы после него не вкусно пахли, а ярко-алый извивающийся мотыль вообще вызывал неприятие, чуть ли не ужас, граничащий с брезгливым удивлением. К рыбкам я так и не привязалась, и даже не помню того, чтобы когда они исчезли из дома, я испытала расстройство.
В школе уже мне вдруг очень хотелось хомячка. До какого-то фанатизма. Я бредила этой дивотинкой. Мама, не выдержавшая моего умоляющего напора на день рождения привела меня в зоомагазин, где я и выбрала бело-рыжего красавца. Назвала традиционно просто, без претензий: Хома. Его я любила. Опять же отчетливо помню: вела дневник наблюдений, сильно переживала, если хомяк грустил, убирала за ним, замирала и не шевелилась, когда он по мне ползал, чтобы не испугать и не повредить ему. Родители между тем решили, что у меня на хомяка аллергия, и посему надо его удалить. Однажды он «потерялся». Я перерыла всю квартиру, все поставила на уши. Мне сказали, что скорей всего хомячок сбежал через вентиляцию, и еще долго я спрашивала у соседей: не находили ли они маленького рыже-белого Хому. Мне почему-то казалось, что он меня тоже любит и обязательно вернется. Но он не мог вернуться, потому что его просто отдали тогдашней подруге моего дядюшки. Об этом было узнано через пару лет.
Потом уже в сознательном возрасте 12 лет мы переехали на другую квартиру. Бывшие жильцы оставили банку, в которой плавали две рыбки: неон и сомик-прилипала и еще мешок с едой. Вот эти рыбы оказались живучими. Я отстаивала воду, ловила их руками из банки, пересаживала в другую, мыла первую, кормила, когда не забывала. Судя по тому, что они жили и друга друга не сожрали все-таки забывала гораздо менее часто, чем могло бы быть. Потом опять же на день рождения мне подарили еще рыбок. Теперь-то я понимаю, что если две рыбки спокойно уживались в трехлитровой банки, то восьмерым там было не просто тесно, а очень тесно. В общем, рыбки стали умирать. Делали они это, как правило, ночью, громко стукались головой в стекло своей стеклянной тюрьмы и всплывали вверх брюхом. От этого стука нервная я просыпалась, путаясь в ночной рубашке, бежала к банке и, найдя в ней очередную рыбью покойницу, заливалась горючими слезами. До сих пор от неожиданного легкого одиночного стука в стекло вздрагиваю.
Когда количество рыб опять достигло двух, массовый мор прекратился.
Самым живучим оказался сом. Вот кому было все пофиг, истинный стоик. Я его однажды на пол уронила, и он намертво присосался к нему, оторвать я его сразу не могла, поэтому сидела рядом, пытаясь все ж таки отделить упрямца от кухонного линолеума, поливая его кипяченой водой и упрашивая вслух не задыхаться. Подцепила наконец чем-то вроде ложки и отправила в банку, и ничегошеньки с ним не произошло. В конце концов, прожив достаточное количество лет, погиб он безусловно редкой для рыбки смертью. Летом, как обычно меня услали на дачу, а родители затеяли ремонт. В общем в банку случайно упал кусок штукатурки…
Один раз я принесла домой котенка, а потом отнесла обратно…
Вот пожалуй и все.